Хочу напомнить о трагическом моменте в истории космических полётов. Исполнилось более 40 лет со дня гибели экипажа космического корабля «Союз-11» в составе: Г.Т. Добровольского, В.Н. Волкова и В.И. Пацаева.
Мне приходилось принимать участие в обеспечении не одного десятка космических экспериментов, как с необитаемыми, так и с пилотируемыми космическими аппаратами. Многое уже стёрлось в памяти, но незабываемым остался космический полёт «Союза-11».
Весной 1971 года нам, сотрудникам Службы космических исследований Академии наук СССР, предстояло выйти в первый рейс на научно-исследовательском судне (НИС) «Академик Сергей Королёв» (АСК). Начальником экспедиции был назначен И.Н.Поздняков.
17 марта мы покинули причал порта Одессы и взяли курс на Кубу. В конце марта прибыли в Гавану. В советской печати сообщалось о том, что нам предстоит работа по пилотируемым космическим аппаратам серии «Союз» в Северной Атлантике. Мы тщательно готовились к предстоящей работе, не забывая при этом и отдыхать в кубинских портах. Подробностей о первых проведённых нами работах, к сожалению, не помню. Но достоверно могу сказать, что до конца мая 1971 года мы приняли участие в обеспечении полёта космического корабля «Союз-10».
Примерно за неделю до старта космического корабля «Союз-11» мы зашли в канадский порт Галифакс. 1-го июня 1971 года в местной канадской газете появился снимок нашего судна «Академик С.Королёв». Как раз в этот день Георгий Добровольский, командир экипажа готовящегося к старту космического корабля «Союз-11», за пять суток до своего первого космического полёта отмечал последний в своей жизни день рождения.
Незадолго до старта «Союза-11» была выведена космическая научная станция «Салют», намечалась стыковка корабля «Союз-11» со станцией «Салют».
Приблизительно за сутки до старта «Союза-11» «Академик С.Королёв» бросил все три якоря на Ньюфаундлендской банке, в нашей рабочей точке, неподалёку от острова Сейбл. Нам предстояло измерять параметры орбиты пилотируемого космического корабля, принимать с него телеметрическую информацию, передавать на борт корабля необходимые команды (в том числе и на коррекцию орбиты), обеспечивать связь космонавтов с Центром управления полётами (ЦУП).
Траекторную и телеметрическую информацию мы должны были передавать в ЦУП в темпе приёма.
Старт космического корабля «Союз-11» с тремя космонавтами на борту состоялся 6 июня 1971 года. Хорошо помню его космический позывной – «Янтарь» (у ЦУП постоянный позывной – «Заря»).
В экспедиции чувствовался эмоциональный подъём: нам первым предстояло участвовать в испытании космического комплекса – орбитальной станции «Салют» и транспортного корабля «Союз-11».
На вторые сутки полёта, 7 июня 1971 года, командир корабля Г.Добровольский причалил космический корабль «Союз-11» к станции «Салют». Произведя стыковку, космонавты перешли в помещение станции – спутника Земли. Начался полёт, в котором была поставлена задача, превысить прежний мировой рекорд длительности пребывания человека в космосе, принадлежавший Андриану Николаеву (18 суток).
Это было началом нового этапа в исследовании Вселенной – этапа обитаемых долговременных станций, космических «баз», с создания которых К.Э.Циолковский предполагал начать завоевание околосолнечного пространства.
Космонавт Г.Добровольский, В.Волков и В.Пацаев стали первыми людьми, поселившимися в «космическом доме». Помню, как с нашего судна поздравляли с днём рождения космонавта Виктора Пацаева (19 июня, за одиннадцать дней до его гибели). А потом, когда пошли 19-е сутки полёта, «Янтарей» поздравили с новым рекордом длительности пребывания человека в космосе.
Всё шло по плану. Интенсивная работа была и на борту космического комплекса и у нас, в лабораториях НИС «Академик Сергей Королёв». Космонавты испытали все системы станции «Салют», провели важные научно-технические и медико-биологические исследования, выполнили навигационные и астрономические эксперименты, возможные только за пределами атмосферы.
Коллективы экспедиции и экипажа трудились круглосуточно, не жалея сил. Смешались понятия «день» и «ночь». Люди буквально валились с ног от постоянного недосыпания, проводя по 5 – 7 витков каждые сутки. В минуты короткого отдыха их не могли разбудить даже слишком частые и громкие гудки судна, подаваемые в целях безопасности в непроглядном густом тумане.
На последнем «витке» с нашего судна «Янтарям» пожелали мягкой посадки. Сотрудники экспедиции и экипажа облегчённо и удовлетворённо вздохнули, почувствовав, как с их плеч свалился груз. Всё было сделано как надо. В успешном выполнении программы полёта была и наша заслуга.
Как всегда, ожидали из ЦУПа оценку экспедиции по завершающемуся витку. Почти всегда эта оценка была у нас отличной. Особенно хвалил нас ЦУП за точность траекторных измерений. Они были эталоном даже для наземных стационарных измерительных пунктов. В этом была главная заслуга технического руководителя измерительного комплекса судна, молодого талантливого инженера Ю.А.Ганивцева, «выжимавшего» из нашей отечественной аппаратуры всё, на что она была способна.
И вот на очередной запрос с судна об оценке, впервые за 24-ро суток из ЦУПа нам ответили: Подождите! Сейчас не до Вас! Через некоторое время нам сообщили, что при спуске произошла разгерметизация спускаемого отсека космического корабля, в нём резко упало давление, что привело к практически мгновенной смерти трёх космонавтов – Г.Добровольского, В,Волкова и В.Пацаева. Поисковая группа после открытия люка обнаружила неподвижно сидящих в своих рабочих креслах космонавтов.
Нам не хотелось верить в случившееся. Теперь, в наши дни, мы уже привыкли к частым сообщениям о гибели довольно известных людей. А тогда каждый из нас переживал гибель космонавтов как своё, личное горе. Там, в океане, была ещё глубокая ночь, а в Москве уже наступало утро. В шесть часов по московскому времени из сообщения ТАСС весь мир узнал о гибели советских космонавтов. Но нам по-прежнему в это не верилось.
Нас с космонавтами связывали не только космические будни. Казалось, что ещё вчера Владислав Волков ходил по лабораториям нашего судна, когда он вместе с Валерием Быковским и Ниной Ивановной Королёвой, вдовой прославленного конструктора С.П.Королёва, прибыл на Николаевский кораблестроительный завод для участия в торжественной церемонии передачи судна «Академик Сергей Королёв» Черноморскому пароходству. Было это 26 декабря 1970 года. Сохранился снимок в газете «Южная правда» г.Николаева с автографами В.Волкова и его спутников, на фотографии НИС «Академик С.Королёв» (газета вышла 27.12.1970г.).
После трагического полёта «Союза-11» в самом конце июня 1971 года мы покинули рабочую точку. Зайдя на короткое время в порт Галифакс, мы взяли курс на Кубу. Какое-то время все мы были буквально подавлены случившейся трагедией. На переходе Галифакс – Гавана наш корабельный комплекс спутниковой связи принимал телевизионную передачу из Москвы. Мы смотрели прямую трансляцию похорон космонавтов на Красной площади. Это были траурные, скорбные минуты не только для нас, но и для всей Великой Страны.
Заход в гостеприимный порт Гавану не принёс нам на этот раз той радости, которую мы испытывали раньше, предвкушая отдых на экзотических пляжах и в экскурсиях по достопримечательным местам кубинской столицы.
Шок от этого трагического полёта был настолько ощутим, что у нас на долгое время были отложены пилотируемые космические полёты. Велись существенные доработки транспортного корабля «Союз», в том числе и системы безопасности экипажа при спуске с орбиты. Полёты «Союзов», теперь уже с двумя космонавтами на борту, возобновились лишь осенью 1973 года.
Прошли годы после того трагического полёта. Родина не забыла подвиг отважных покорителей космоса. Их именами названы астероиды в созвездии Льва, улицы и школы во многих городах страны, научно-исследовательские суда Академии Наук СССР, которые более 15-ти лет несли свою космическую вахту в различных широтах Мирового океана.
К сожалению, с «развалом» Советского государства стал «разваливаться» и его космический флот. Участь быть разобранными на металлолом постигла не только уникальные «космические» суда: «Космонавт Юрий Гагарин», «Академик Сергей Королёв», «Космонавт Владимир Комаров», но и их «младших братьев»: «Космонавт Павел Беляев», «Космонавт Владислав Волков», «Космонавт Георгий Добровольский». Лишь одно судно «Космонавт Виктор Пацаев», сохранилось в том виде и качестве, в котором оно вошло в состав космической флотилии СССР. Оно пришвартовано к стенке Музея мирового океана, на Набережной Петра Великого, в г.Калининграде и изредка привлекается к работам по обеспечению полёта Международной космической станции, не выходя в море. В нескольких помещениях судна заботливыми руками замечательных женщин: директора Музея мирового океана Сивковой С.Г. и её заместителя – Хабидовой И.С. в нескольких помещениях судна открыта выставка по космической тематике. Так живой экспонат, корабль науки, превращён в музей-памятник космонавту Виктору Пацаеву и нашему Морскому космическому флоту.
Трагический финал полёта «Союза-11» в июне 1971 года с волнением вспоминают ветераны из руководящего состава экспедиции НИС «Академик Сергей Королёв», принимавшие непосредственное участие в обеспечении того полёта: Поздняков И.Н. – начальник экспедиции, Феоктистов В.С. – зам.нач.экспедиции, Жидкин В.Ф. (ст.пом.нач.экспедиции), Заболонский Б.Д., Казорин А.Г., Николаев С.И., Рыбкин А.И., Рязанцев Ю.И., Шаповалов Г.Н. и автор этих строк.
Вячеслав Бугаев
