Задачей нашего судна было обеспечение контроля посадки космонавтов по завершении программы работ на борту долгосрочной обитаемой станции. Ежедневно контролируя два – три посадочных витка, «Бежица» находилась в дежурном режиме и готовности к проведению реальной работы. По заранее рассчитанным целеуказаниям наши антенны наводились на объект, а включённая аппаратура телеметрической станции была готова фиксировать возможное включение ТДУ спускаемого аппарата и все процессы, связанные с началом схода с орбиты на посадку. В случае внезапной (нештатной) посадки космонавтов наша информация в ЦУП могла быть передана по отведённому узлом связи ММФ «горячему» каналу.
До 29 июня 1971 года НИС «Бежица», находилась в рабочей точке, почти на экваторе. Координаты точки: 01 град 30 мин Южной, 13 град 00 мин Западной. Шёл четвёртый месяц экспедиционного рейса и истекал месяц после захода в иностранный порт. Судовые запасы таяли, требовался новый заход для их пополнения. Заходы судов научного флота СССР в иностранные порты согласуются в заранее установленные сроки через Академию наук и Министерство иностранных дел СССР. На начало июля нам был спланирован, в чётко оговоренные дни, заход в порт Лас-Пальмас, Канарские острова. Для ухода с точки на время захода в порт нам была запланирована замена, из Южной Атлантики в нашу точку спешил «Кегостров».
29 июня нам разрешили сняться с точки, не дожидаясь прибытия НИС «Кегостров». Точно не помню, но, по-моему, расстыковка «Союза-11» со станцией «Салют-1» и его посадка планировались несколькими днями позже. Эстафету по контролю посадки, таким образом, «Бежица» передала «Кегострову». С чувством исполненного долга и радости от предстоящего захода взяли курс на Север, к Канарским островам.
30 июня, проснувшись ранее обычного от сильной вибрации ходового винта, вышел на палубу вдохнуть свежего воздуха. На корме ко мне сразу подошли трое сотрудников и, пристально глядя в лицо, спросили, знаю ли я, куда мы идём? В экспедиции всем было известно, что я работал на технике связи, и именно через меня проходила вся информация о дальнейших планах рейса. Я, с удивлением, но решительно ответил коллегам: «В Лас-Пальмас, всё по плану». Тут я увидел недоверие, даже обиду в их глазах. «Посмотри, где солнце?» — сказали они.
Я посмотрел, солнце светило с левого борта, значит, мы шли не в Лас-Пальмас, а возвращались обратно. Как оказалось, часом ранее начальнику экспедиции пришла срочная открытая телеграмма за подписью руководителя нашего флота: СРОЧНО ВЕРНУТЬСЯ ТОЧКУ РАБОТЫ ТЧК КОРАБЛЁВ ТЧК. Такую телеграмму с псевдонимом «Кораблёв» могли выдать только в случае крайней необходимости. На судне все были взволнованы неожиданным поворотом событий. Полагали, случилось что-то непредвиденное. Разъяснительные закрытые телеграммы проследовали уже через мои руки. Нам требовалось, срочно вернуться назад в точку, чтобы отследить по телеметрии последний посадочный виток этих суток. При этом нужно было слушать голосовую информацию по «Заре». На «Бежице» для этого имелся УКВ-радиоприёмник, Р-313. Задача по возвращению к последнему посадочному витку была невыполнимой. Судно не самолёт, крыльев не имеет, а мы слишком далеко ушли от точки. Тем не менее, ни заслуженный капитан ММФ, ветеран ВОВ Баглай В.И., ни начальник экспедиции Самохин Г.Ф. не стали переубеждать руководство в нереальности поставленной задачи. «Бежица», выжимая максимально всё возможное из брянского дизеля, шла максимальным ходом в 16,5 узлов. Но прежде, чем дошли до точки, уже услышали по радио печальное сообщение ТАСС. Потом был траурный митинг, на котором приняли решение обратиться в Черноморское пароходство, с ходатайством от коллектива экипажа и экспедиции, переименовать «Бежицу» в «Космонавта Георгия Добровольского». Командир корабля «Союза-11» был уроженцем г.Одессы.
Черноморское пароходство вскоре ответило, что переименование «Бежицы» не целесообразно, так как имя Георгия Тимофеевича будет присвоено новому, строящемуся для нашего флота, специализированному судну. «Бежицу» же, после строительства нового судна, предполагалось вернуть арендодателю.
Загадкой остался факт, почему экипаж «Союза-11» совершал посадку в то время, когда на посадочных витках не было судов, контролирующих его спуск с орбиты. Ныне известно немало случаев, когда по какой-либо причине космические полёты прерывались досрочно: болезнь одного из космонавтов или предпосылки аварии. В те времена подобная информация тщательно скрывалась, так как полёты в космос должны были быть у нас только успешными. Наши герои с честью и мужеством выполнили задание Родины. Вечная им слава!
Однако до сих пор меня волнуют вопросы, почему нам тогда разрешили сняться с рабочей точки без подмены другим судном, и почему посадка «Союза-11» произошла в незапланированный заранее день? Оба вопроса приводят к мысли, на борту ДОС «Салют» случилось или могло случиться что-то неладное, такая внезапная посадка могла быть только нештатной.
К большому сожалению моряков-ветеранов, из жизни уходят не только сами непосредственные участники больших космических свершений, но и наши суда. Так, совсем недавно, Клуб ветеранов Морского космического флота отстаивал жизнь судна «Космонавт Георгий Добровольский». Ветераны обращались за поддержкой и помощью в сохранении судна к известным учёным и космонавтам, даже к правительству России. Судно было ещё на ходу, износ корпуса был совсем малым. Мы предлагали сохранить его потомкам в качестве музея на плаву, как это делают во многих странах мира.
О необходимости сохранения НИС «Космонавт Георгий Добровольский» было принято решение на ежегодной Международной конференции по океанографии в сентябре 2005 года в г. Калининграде, посвящённой теме сохранения исторических судов. Но, увы, те, кого это касалось, не услышали, возможно, и не хотели слышать мнений моряков-ветеранов, голосов широкой мировой общественности. Судно продано весной 2005 года на торгах при странных обстоятельствах, за низкую цену — 24,5 млн. рублей Федеральным космическим агентством «Роскосмос» на аукционе фирме «Natalia shiping Ltd», зарегистрированной в островном государстве Сент-Китс и Невис (Антильские острова), за 900 тыс. долларов. Оно будет ещё бороздить океаны, но под чужим именем и флагом. Обидно за Отчизну! Некоторые государства воссоздают даже копии судов, принесших им славу, а тут здоровое судно не хотят сохранить потомкам, на память о покорителях космоса и славных ленинградских корабелах, создавших на своих заводах 12 специализированных судов для Морского космического флота, по своему совершенству и возможностям, пережившим своё время. В качестве «Музея управления космическими полётами» на плаву, например, в порту Санкт-Петербурга, НИС «Космонавт Георгий Добровольский» могло бы окупить расходы на свою эксплуатацию в качестве нового музея космонавтики, если на нём организовать платные экскурсии для отечественных и иностранных туристов. Но и такое предложение, обращённое также к госпоже Матвиенко В.И., осталось неуслышанным.
А.Капитанов Июнь 2006 г. Фото автора, отсканированные с бумажных экземпляров.
